Назовите тех, кто сегодня прочел роман «Война и мир»?
В местной русско-язычной газетке, не помню в какой именно, так как их развелось множество в нашем 18-миллином Лос Анджелесе, появилась статья — простите не помню имя автора — в которой тот резко критиковал и Толстого, и его описания как войны так и мира в уже упомятом сочинении, мол язык тяжелый, и страниц слишком много, и вообще, автор отыскал цитатку, в кототой Толсой якобы признался, что никогда еще не писал такой ерунды, как роман «Война и мир».
Америка потрясающая страна, здесь свобода слова, и любой может напечатать, что ему в голову взбредет. Наш любимый Невзоров однажды сказанул в ютубе, что беда Пушкина в том, что он не интересовался строительством тракторов в Царицыне, и ему было наплевать на достижения Теслы. В Питере , говорят, также, наконец, установилась свобода слова. И мы, как люди широкие и на многое способные по части разрушения, пошли, как говорится, косить классику.
Теперь о главном. Я в теории не сильна, но могу рассказать историю, имеющую прямое отношение к делу – нужно ли сегодня читать «Войну и мир», или можно обойтись Гарри Поттером.
Меня зовут Татьяной, а друзья Татой, и по волею судеб, мне, старой деве, выпало кормить, одевать и в школу водить племянника, сына брата, который развелся, и трудно понимал что делать с ребенком. Он сплавил его мне, и, освободившись от груза, окунулся в свою жизнь и свои проблемы. Я, кинокритик, жила на вольных хлебах, и когда из пяти рецензий написанных, печатали одну, то каким-то образом нам хватало на мешок риса, который нас всегда выручал. Утром Володя шел в русскую школу, а из русской мчался в эстонскую хидожественную школу. Но причем здесь «Война и мир», спросите вы.
Жизнь менялась, эстонцы припоминали нам, как мы, чуть ли не каждого пятого высылали в Сибирь, а когда, Хрущев стал наконец строить хрущебки, селили туда не эстонцев из коммунальных квартир, а новожилов из Псковской губернии, людей, не вызывавших симпатии у местных…. Мне приходилось слышать в транспорте русскую речь: «Мы их освободили, а они, не благодарные, носы от нас воротят». Я стала замечать, что Володя возвращался из школы мрачыный и сгорбленный…. Молчал, еще мал был, чтобы словами выразить то, что витало в воздухе….
Что я могла сделать, как поддержать дух ребенка, который говорил по-эстонски с русским акцентом? Не знаю, какой ангел надоумил меня, но как-то, уезжая на работу в Таллинн – на лето мы снимали избушку у самого моря на эстонском острове Хийумаа, я дала Володе одну единственную книжку «почитать», а именно «Войну и мир» Толстого. Правда, до отъезда, я зашла к эстонке Валли, которая продавала нам молоко, кортошку и присматривала за Владимиром в мое отсутствие и попросила ее не давать Володе никаких иных книг, мол пусть читает то, что я ему оставила прочесть. До той поры главной книгой Володи служила повесть о сыне полка. Почему я уверилась, что «Война и Мир» будет ему по зубам? Не знаю. В пятницу вечером я вернулась на наш благослевенный остров Хийюмаа. Володя встретил радостно две сумки, которые я притащила, но в глаза старался не заглядывать. Как тебе «Война и мир», спросила я невзначай. «Я это читать не собираюсь, там по-французски», услышала я в ответ. «Не страшно, следующая страница и все последющие уже по русски, ободрила я его. А Володя сделал свои выводы, что коль мне это известно, не исключено, что я читала эту тягомотину и ему не сдобровать, придется читать. «Ты мне что-нибудь почитать привезла?» с надеждой в голосе спросил Володя. «Нет!» прознесла жестокая я, вовсе и не мама, а всего лишь тетя, сестра Вовиного отца.
Последующую неделю я снова отбывала на работе в Таллинне, а когда явилась с сумками на остров, Володя меня поразил. Помогая разгружать продукты, он то на память, то заглядывая в книжку, цитировал мне выдержки из бессмертного романа Толстого. «Ты только послушай, что здесь написано!»
На дочитывание романа ушла еще неделя.
Увлечение романом не убывало. Видимо, его затянули в роман не сюжет и действие только, то есть, интерес, что будет дальше»… а нечто, что витает над словами, помимо слов, нечто, что так трудно поддается описанию, но без чего чуда творчества не рождается. Володя как-то повзрослел, и глаза его светились добрым, ясным светом.
В нашу глушь почему-то не довезли колонку с газом. Мы остались без супа и чая. Володя вдруг говорит в свои 14 лет, мол, не беда, я дострою камин….
Я закричала, мол, мы дачу спалим, ни в коем случае…
Володя уселся в угол и надулся, и снова появился тот знакомый мне горбик на спине, который он привозил из школы, думаю от страха, что если поймут, что он русский, могут обозвать русской свиньей – vene siga.
Подумав немного, я извинилась за мое недоверие и добавила: «Строй! Я больше не вмешиваюсь!» Через несколько часов мы пили горячий чай. Оказывается, он уже нашел и камень и глину, но знал, что будет, если он будет со мной советоваться… И я поняла, что с ним случилось что-то важное во время чтения книги «Война и мир» — у него открылись новые каналы , которые связывают нас Источником, с высокочастотными потоками космической энергии, которые ускорили его развитие, сделали его самостоятельным, а мне осталось только отпустить его в его жизнь, и не подрезать ему крылья моими страхами и наставлениями.
В 1989 мы оказались в Америке. За первые три месяца, Володя стал понимать американцев, и постепенно стал говороить по-английски без какой-либо посторонней помощи. Он работал. Сам платил за обучение в колледже и нынче работает на себя как архитектор. Все ли в его жизни гладко, не уверена. Но «Война и мир» не инструктаж по устраиванию быта. Чтение этой книги подготовило его к новой жизни, а главное помогло ему в его профессии. Он легко учился в колледже, с первого раза сдал трудный экзамен на право работать архитектором в Лос Анджелесе, в тол[е претендующих на это право, ему попадалис;ь профоессионалы, который десятый раз сдавали…
Мне кажется, нам русским именно сегодня не надо спешить списывать со счетов книгу «Война и мир» — это книга дана нам, и сегодня нужна нам более, чем когда- либо, потому что поход Великого Хама на Россию далеко не закончен, а продолжается. После того как рухнул СССР, мы, россияне, понеслись вскачь догонять Запад, но берем у Америки не Хемингуея, а ночные клубы и снежок у ночного велосипедиста. И нет у нас сегодня другого противодействия дурманам, как наша классичекая литература и классическая музыка… Как-то моим знакомым захотелось посмотреть на моем большом экране американскую экранизацию «Войны и мира» 1956, с Одри Хепборн в роли Наташи, и Питером Фонда, которому досталось воплощение образа Пьера Безухова. Amazon Prime предоставил нам такую возможность. Фильм не устарел. Мы получили огромное удовольствие от блестящей постановки. А я почувствовала, что еще большой вопрос, какая экранизация, американская или более поздняя русская, передает более полно дух романа, и совершенно однозначно, что американская экранизация превосходит русскую и по вкусу и такту, качеству актерской игры. Одри Хенборн в роли Наташи еще не переиграл никто. Не исклюичено, посмотрев американскую экранизацию, вам захочется снова перечитать роман, и вы вновь откроете для себя ту Россию, которая когда-то была, но потеряна нами навсегда.
tanikablog 